«Не пропадет ваш скорбный труд / И дум высокое стремленье», — писал Пушкин в Сибирь, где на каторге отбывали наказание многие его друзья — участники восстания на Сенатской площади. Почти 30 лет аристократы строили мельницы и молотилки, открывали школы и больницы, выращивали экзотические овощи и фрукты в местах, где прежде не было даже картофеля. А еще писали научные труды обо всем на свете — от экономики до буддийской философии. В том, как «без наигранности, органически и естественно» декабристы находили общий язык с мужиками на базаре и с равными себе в гостиных, культуролог Юрий Лотман видел «одно из вершинных проявлений русской культуры». Портал «Культура.РФ» предлагает рассмотреть этот феномен в цифрах и фактах.
Восстание
Василий Тимм. Лейб-гвардии Конный полк во время восстания 14 декабря 1825 года на Сенатской площади (фрагмент). 1853. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
В первой четверти XIX века идея отмены крепостного права и введения конституции широко распространилась среди высших слоев российского общества. Герои войны 1812 года мечтали перенести на родную почву то, что видели в просвещенной Европе во время Заграничного похода Русской армии. Офицеры стали объединяться в тайные общества, деятельность которых вылилась в попытку государственного переворота — восстание декабристов.
1 декабря 1825 года умер император Александр I, войска присягнули его брату Константину Павловичу — а он еще в 1823 году тайно отказался наследовать престол. Таким образом, императором должен был стать следующий по старшинству брат, Николай. 26 декабря (по старому стилю — 14 декабря) Сенат собирался принести присягу ему. Заговорщики рассчитывали убедить сенаторов отказаться от этого решения и принять «Манифест к русскому народу». Этот программный документ предусматривал введение Временного правительства, отмену крепостного права и установление демократических свобод.
Однако к тому моменту, как на Сенатскую площадь вышли солдаты двух полков и матросы Гвардейского морского экипажа под предводительством заговорщиков, сенаторы успели присягнуть и разойтись. Князь Сергей Трубецкой — руководитель восстания — не явился вовсе. К площади стянули правительственные войска. Военный генерал-губернатор Михаил Милорадович призывал восставших присягнуть Николаю I, но был смертельно ранен. Император отдал приказ стрелять. К вечеру восстание подавили.
Интересно: По официальным данным, в ходе восстания погибло около 80 человек, но долгое время называлась другая цифра — 1270 убитых. Современные историки придерживаются официальной версии, а разговоры о сотнях убитых приписывают городскому фольклору.
Суд
Николай Шестопалов. Декабрист Иван Якушкин на допросе в Зимнем дворце (фрагмент). 1950. Частное собрание
В тот же день начались аресты. Разыскивали членов тайных обществ — Северного и Южного — и Общества соединенных славян. Позже в категорию «декабристы» также попали заговорщики из действовавших в 1826–1827 годах Общества военных друзей, Оренбургского и Астраханского тайных обществ.
Преступников разделили на 11 разрядов в зависимости от тяжести вины. Самым тяжким из преступлений был умысел на цареубийство. Пятерых декабристов — Павла Пестеля, Сергея Муравьева-Апостола, Кондратия Рылеева, Петра Каховского и Михаила Бестужева-Рюмина — судили вне разряда и приговорили к смертной казни.
Для 31 человека смертную казнь Николай I заменил каторгой. Всего виновными признали 121 человека, их лишили чинов и дворянства. 99 заговорщиков приговорили к каторжным работам и поселению в Сибири, а остальных отправили на Кавказ в звании рядовых. Некоторые весь срок каторги провели в одиночных камерах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Были наказаны также солдаты мятежных полков и матросы Гвардейского экипажа — всего более 3000 человек.
Интересно: В итоговую «Роспись Государственным преступникам, приговором Верховного Уголовного Суда осуждаемых к разным казням и наказаниям» вошло 8 князей, 2 графа и 3 барона. Виновными по делу декабристов признали также сына аптекаря, военного врача Фердинанда Вольфа, выслужившегося из почтальонов чиновника Илью Иванова и сына украинского крестьянина Павла Выгодовского.
Каторга
Николай Репин. Декабристы на мельнице в Чите. 1830-е. Частное собрание
Летом 1826 года в Нерчинск на Благодатский рудник отправились первые восемь осужденных. Их перевели в Читу лишь год спустя, а следующие партии сразу селили в Читинском остроге. Здесь узники занимались земляными работами, мололи муку, строили казематы, ухаживали за огородом. Павел Бобрищев-Пушкин работал закройщиком и столяром, а Николай Бестужев чинил часы, шил обувь, вырезал деревянные фигурки и отливал из кандалов кольца. «Каждая из нас носила кольцо из железа мужниных кандалов», — писала Мария Волконская. Их с узников сняли лишь через два года после суда — в августе 1828-го.
Как особо опасных преступников декабристов планировалось содержать отдельно от прочих заключенных. Для этого в Петровском Заводе начали строить специальную тюрьму. В 1830 году туда перевели 71 человека. На сам завод бывших заговорщиков не пускали — боялись, что они «заразят» своими взглядами рабочих. Декабристы занимались в основном земельными работами и благоустройством. Организовали школу церковного пения, где обучали заводских детей чтению.
Интересно: Узники учились и друг у друга в так называемой «Каторжной академии». Константин Торсон читал лекции по механике, финансам, истории морских экспедиций, а Фердинанд Вольф — по физике, химии, анатомии и физиологии. Из числа «государственных преступников» нашлись преподаватели высшей математики, философии, словесности, астрономии, нескольких языков и многих других наук.
Декабристки
Петр Соколов. Портрет Александры Муравьевой (фрагмент). 1825. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Из-за того что участники восстания в основном были довольно молодыми, женатыми среди них оказалось лишь около 20 человек. На каторгу приехали 18 женщин — жены, невесты, матери и сестры. Первыми еще на Благодатский рудник прибыли Мария Волконская и Екатерина Трубецкая. В то время считалось обычным делом, когда семьи следовали за уголовными преступниками к месту отбывания наказания: их жены и дети могли свободно перемещаться по стране. Но высокородные супруги политических преступников могли вернуться в центральную Россию лишь по особому разрешению, которое выдавалось далеко не всегда. Брать в ссылку детей декабристкам запрещалось, а дети, рожденные уже там, приравнивались к государственным крестьянам.
В Сибири женщины устраивали быт каторжан, вели от их имени переписку (заключенные не имели на это права), выписывали книги и журналы, лекарства и хирургические инструменты. Во многом при их помощи декабрист Фердинанд Вольф организовал в Чите медицинскую практику. Именно дамы добились разрешения проделать в сырых темных камерах Петровского Завода окна.
Интересно: В 1832 году в декабристской общине случилась первая потеря среди взрослых. В возрасте 28 лет скончалась Александра Муравьева, урожденная графиня Чернышева — красавица со знаменитого портрета кисти Петра Соколова. Это с ней Пушкин передал узникам стихотворение «Во глубине сибирских руд / Храните гордое терпенье». Государь не позволил похоронить графиню в Орле рядом с отцом: ее могила находится в декабристском некрополе Петровского Завода (сегодня — Петровска-Забайкальского).
Поселение
Алексей Боголюбов. Отправление декабристов в ссылку в Финляндию (фрагмент). 1854. Саратовский художественный музей имени А.Н. Радищева, Саратов
После окончания срока каторги осужденных расселили практически по всей Сибири — от Тюмени и Кургана на западе до Якутска на востоке. Дальше всех, на берега Колымы, сослали Николая Бобрищева-Пушкина и Михаила Назимова. Но вскоре их перевели: Бобрищева-Пушкина — в Туруханск (сегодня — город Красноярского края), а Назимова — в якутский Витим.
Дмитрий Завалишин после каторги вернулся в Читу. Здесь он внедрял новые методы удобрения почвы и системы возделывания пашни, выводил новые породы коров, работал картографом и землемером. Благодаря его хлопотам в Чите и окрестных деревнях открылись крестьянские и казачьи школы.
В Селенгинске (сегодня — Новоселенгинск в Бурятии) братья Николай и Михаил Бестужевы изучали бурятский фольклор и буддийскую философию. Николай открыл петроглифы на берегах Селенги и следы древних оросительных систем, изобрел высокоточный часовой механизм и «бестужевскую» печь, обогревавшую быстрее, чем русская и голландская печки. Михаил Бестужев в 1857 году участвовал в экспедиции на Амуре — во время нее были основаны пограничные поселения.
Там же поселился друг Бестужевых — Константин Торсон. Он был увлечен сельским хозяйством, внедрял среди крестьян молотилку собственной конструкции и даже выращивал в суровом климате арбузы и дыни.
Братья Александр и Петр Беляевы отбывали ссылку в Минусинске. Благодаря им здесь появилась первая школа. Иван Якушкин основал в Ялуторовске под Тюменью приходское училище для мальчиков и школу для девочек. Преподавание в ней велось по Ланкастерской системе: старшие ученики объясняли учебный материал младшим.
Интересно: Некоторые декабристы основали в Сибири собственное дело. Живший сначала близ Иркутска, а затем в Енисейской губернии Александр Якубович открыл мыловаренный завод. Владимир Бечаснов при содействии иркутского купца Белоголового устроил маслобойню, где производил конопляное масло. Николай Чижов и Андрей Андреев построили в якутском Олёкминске первую мельницу.
Амнистия
Егор Ботман. Портрет Александра II (фрагмент). 1856. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Новый император Александр II взошел на престол в 1855 году. Уже в день коронации он разрешил оставшимся в Сибири декабристам вернуться, как тогда говорили, «в Россию». На поселении в то время оставалось 43 осужденных. А многие родившиеся в ссылке дети уже жили в европейской части страны, куда им высочайшей милостью разрешалось выехать для получения образования. Амнистированные не могли селиться в Петербурге и Москве, за ними продолжался полицейский надзор.
Дмитрий Завалишин вспоминал о том, как в Чите узнали об амнистии: «Известие было получено поздно уже вечером, часу в десятом. Несмотря на то, губернский почтмейстер, губернатор и атаман тотчас же прибежали ко мне с поздравлением, и по мере того, как распространилось известие, являлись и другие до самой поздней ночи. На другой день рано поутру стояла у дома моего огромная уже толпа крестьян, казаков и бурят, ожидая, пока в доме встанут, чтобы принести и им поздравления мне… В полдень соборный протоиерей со всем городским духовенством явился без зова отслужить у меня молебен».
Интересно: Дмитрий Завалишин был одним из немногих, кто отказался покидать Сибирь. Его острые критические статьи о деятельности генерал-губернатора вынудили власти отправить закоренелого бунтовщика в очередную ссылку — в Казань. Вскоре ему разрешили поселиться в Москве, тогда как другие не могли добиться позволения приехать в Первопрестольную хотя бы на лечение. Скончался Завалишин в 1892 году — последним из декабристов.
Декабристское восстание и судьба его участников
Автор: Екатерина Гудкова
